Казань, начало 1989 года. Город, погруженный в сумеречную реальность поздней перестройки, где взрослые сражены ежедневной битвой за выживание в условиях нарастающего дефицита и экономического хаоса. В этом вакууме родительского внимания и государственного порядка подростки вынуждены создавать собственный, жестокий, но понятный мир. Уличные банды становятся новой формой социальной организации, где статус и уважение добываются не в школе, а в драках за контроль над асфальтом. Каждый двор, каждая улица, каждый проход между хрущёвками – это территория, которую нужно отстоять, защитить или отвоевать. В этом царстве всеобщей нищеты и неопределённости рождаются свои незыблемые законы: круговая порука, братская поддержка и слово пацана, которое ценится выше любой официальной бумаги или клятвы. Это мир, где честь и преданность своей «семье» – банде – являются главными, а подчас и единственными, ценностями, заменяющими распадающиеся общественные институты. В эту вселенную жёстких правил и уличной романтики неожиданно попадает Андрей, четырнадцатилетний подросток из интеллигентной семьи. Его жизнь до этого момента была выстроена вокруг музыки, учёбы и тихой домашней обстановки с мамой и младшей сестрой. Судьба сводит его с Маратом, сверстником из местной группировки, за чьё образование по английскому языку берутся родители Андрея. Это вынужденное общение становится для Андрея окном в совершенно иную реальность. В Марате и его окружении он видит не просто «гопников», а сплочённое братство, живущее по чёткому кодексу, где каждый знает своё место и может рассчитывать на поддержку. На фоне собственной, кажущейся ему пресной и беззащитной, жизни эта альтернативная система ценностей начинает манить. Устав от роли «чушпана» – человека со стороны, не принадлежащего к сильному уличному клану, Андрей делает осознанный, хотя и отчаянный, выбор. Он решает перейти черту, вступив в банду, стремясь обменять безопасность и предсказуемость своего прежнего существования на чувство принадлежности, силу и уважение, которые, как ему кажется, даёт только улица. Этот шаг – не просто бунт, а попытка найти опору и идентичность в мире, где старые ориентиры рухнули, а новые ещё не появились.