Возвращение домой после долгого лечения в реабилитационной клинике должно было стать новым началом, чистым листом, но для семнадцатилетней Ру Беннетт реальность оказывается куда более сложной и неумолимой. Стены родного дома, казалось бы, должны нести утешение, но они лишь напоминают о прошлом, о тех самых демонах, от которых она пыталась убежать. Окружающая обстановка, знакомые улицы и даже воздух родного города действуют как мощные триггеры, неумолимо затягивая ее обратно в водоворот старых привычек. Почти без сопротивления, движимая глубоко укоренившейся болью, скукой и чувством потерянности, Ру снова оказывается в эпицентре ночной жизни, где царят наркотики и бесцельные тусовки. Этот путь кажется ей единственно известным, единственным, где она на мгновение может забыть о внутренней пустоте и давлении ожиданий от мира взрослых. Каждый такой вечер – это шаг назад, отрицание всего, чего она, казалось бы, достигла в клинике, и молчаливое признание поражения в борьбе с самой собой. Ее жизнь превращается в замкнутый круг, где кратковременные вспышки кайфа сменяются еще более глубоким похмельем души, а надежда на изменения тает с каждым днем, оставляя после себя лишь горький осадок и ощущение безысходности. Однако монотонность этого саморазрушительного цикла неожиданно нарушается с появлением в городе новой девушки – Джулс. Ее присутствие подобно лучу света, неожиданно пробившемуся сквозь плотные тучи. Джулс не похожа ни на кого из прежнего окружения Ру; в ней нет той же усталой циничности или показного безразличия. Напротив, она несет в себе странную смесь искренности, безрассудной смелости и какой-то хрупкой, но подлинной жизненной силы. Для Ру, привыкшей к маскам и играм, эта подлинность становится одновременно пугающей и невероятно притягательной. Встречи с Джулс, сначала случайные, а затем все более осознанные, начинают менять внутренний ландшафт Ру. Это не мгновенное исцеление, а скорее появление едва уловимой, но устойчивой трещины в ее броне отчаяния. В Джулс она видит не спасителя, а скорее отражение той версии себя, которая, возможно, еще существует где-то глубоко внутри – версии, способной чувствовать что-то настоящее, кроме боли и оцепенения. Джулс становится живым воплощением надежды, не громкой и пафосной, а тихой и личной, знаком того, что мир может быть иным, а связи – более глубокими, чем поверхностное общение в дымных клубах. Это знакомство бросает Ру вызов, заставляя ее впервые за долгое время задуматься не о том, как убежать от себя, а о том, есть ли у нее силы посмотреть в лицо своим страхам и, возможно, выбрать другой, неизведанный и пугающий путь – путь к настоящей жизни, где есть место не только боли, но и подлинной близости.